— …И вот теперь у моей дочери статус в соцсети: «Тяжело на свете жить без
мамы, но еще тяжелее, если мама есть, но она чудовище!» – рассказывает
пятидесятишестилетняя Галина Владимировна.
– За дословность не ручаюсь, но смысл тот! Чудовище – это я: родную дочь и
внуков в дом не пустила. Но мне, знаешь, отрицательным персонажем быть не
привыкать – что бы я ни делала, как бы ни помогала, все плохо и не так…
Больше года дочь со мной не общалась, вот просто ушла и дверью хлопнула, и
ни ответа, ни привета. Узнавала, что она жива, только по тем же соцсетям… А
в сентябре – стук в дверь, нарисовалась на пороге: мама, помоги!
Двадцативосьмилетняя Полина, дочь Галины Владимировны, явилась просить у
матери помощи не одна, а с двумя своими детьми: четырехлетним и семимесячным
мальчиками.
— Дети от разных отцов! – со вздохом объясняет Галина Владимировна. – У
меня прямо дежавю случилось! Три с половиной года назад дочь так же ко мне
явилась с грудным ребенком на руках, правда, тогда еще одним. Говорит, буду
разводиться, можно, мама, мы у тебя поживем какое-то время? Пустила тогда,
на свою голову!
…Первый зять, бывший муж дочери, не понравился Галине Владимировне сразу:
было понятно, что человек не для семьи. Быдловатый, туповатый, без
образования, работал неофициально, а какого-то друга в автосервисе – не
работал, а, скорее, подрабатывал. Свое мнение мать дочери сказала сразу,
очень старалась убедить Полину повременить с замужеством, а если уж
невтерпеж, то, по крайней мере, не рожать. Но дочь, разумеется, сделала все
наоборот: выскочила замуж и тут же забеременела.
— Жили они плохо: муженек пил, гулял, скандалил, — рассказывает Галина
Владимировна. – Поначалу она еще хорохорилась, мне не жаловалась, типа, все
нормально у нас. Но я-то видела, что дело швах. Денег никогда не было, для
ребенка вещи купила я. Правда, спасибо так и не дождалась, на меня еще и
обиделись тогда, что я посмела упрекать. Ну да ладно… В общем, продлился
этот брак недолго, через полгода после родов дочь явилась ко мне…
Совместное проживание с Полиной далось Галине Владимировне непросто. Дочь
почему-то рассчитывала, что мать не только пустит ее в квартиру и тарелку
супа нальет, но и будет помогать с ребенком физически, отпустит потусить с
подругами, даст возможность выйти на работу. Да банально присмотрит за
малышом вечером, пока дочь не торопясь примет ванну или посидит в интернете.
От ребенка ведь тоже надо отдыхать, а бабушке должно быть в удовольствие
общение с внуком.
Но Галина Владимировна сразу эти надежды пресекла.
— Сказала ей, что такого, чтоб она отдыхала, а я с ее ребенком сидела, не
будет! – рассказывает Галина Владимировна. – Она мне пыталась что-то про
личную жизнь вякать, что ей, мол, надо ее устраивать. Да щас же, говорю,
ага! Теперь твоя личная жизнь – это ребенок. Ну, она обижалась на меня,
конечно, говорила, что вот у Даши и у Наташи матери сидят с детьми, пока те
на свидания бегают. Я говорю – и что? Мне до этого дела нет. Хотела бегать
на свидания и гулять – не надо было рожать. А уж если родила – сиди
дома!
Галина Владимировна держала дочь в черном теле: сгрузила на нее всю
домашнюю работу («а как она думала, я еще за ней и ее ребенком убирать
должна?»), брала деньги за квартиру и питание («велком во взрослую жизнь!»),
постоянно напоминала о том, что «а я тебя предупреждала, что так будет! Не
слушалась, теперь хлебай полной ложкой…»
— Чтобы в следующий раз думала головой и отвечала за свои поступки! –
объясняет Галина Владимировна.
Но это не помогло. Несмотря на жесткий контроль со стороны матери, Полина
как-то ухитрилась познакомиться с мужчиной в интернете, какое-то время
попереписывалась с ним в мессенджере, пару раз сходила на свидание – и ушла
от матери, хлопнув дверью. Ребенка забрала с собой. Где жила Полина
последние полтора года, с кем, у кого, Галина Владимировна не знает.
— Наверно, у нового кавалера! – пожимает она плечами. – Ребенок-то второй
откуда-то взялся ведь…
Второй брак у Полины, видимо, тоже не задался, как и следовало ожидать при
таком поспешном бегстве. Молодая женщина снова вернулась к матери, на этот
раз уже с двумя малышами. Видимо, совсем приперло, если уж она решила
вернуться, несмотря на ссору.
— Но в этот раз я сказала – нет уж, извини, дорогая! – рассказывает Галина
Владимировна. – Больше помогать я тебе не хочу, мне прошлого раза
достаточно. Ославила меня перед всеми родственниками, выставила чудовищем…
Говорю, единственное, чем могу помочь – пустить на дачу. Если уж совсем
безвыходное положение – живи там…
Дача у Галины Владимировны в ста пятидесяти километрах от столицы, вдали от
цивилизации. Добираться туда надо сначала на электричке, потом на автобусе,
потом еще четыре километра идти пешком. Единственный продуктовый магазин
рядом с остановкой, но цены там конские. В ближайшем поселке, в двадцати
километрах, есть сетевой супермаркет, но автобус туда ходит нечасто. Если
рано утром уедешь в магазин, домой вернешься только к обеду. Что там с
медобслуживанием, вообще непонятно. Ну, скорая, по идее, должна приехать,
если проедет. Зимой дороги чистятся из рук вон плохо.
Удобств в домике нет, вода в колодце, туалет на улице. Есть электричество и
печка, немного дров. Но как там жить с двумя детьми барышне, которая тяжелее
смартфона ничего в руках не держала – большой вопрос. Тем не менее ключи от
дачи Полина взяла и сказала спасибо. Судя по всему, сейчас живет там. Галина
Владимировна считает, что дочь живет неплохо, судя по тому, что еще и
статусы в соцсетях меняет, пишет про мать-чудовище…
Галина Владимировна действительно чудовище?
Или дочь сама виновата? Ничего страшного, поживет в спартанских условиях,
пусть скажет спасибо и за это?